Чехова, 16 - Кир Фадеев

class="p1">Как он и предсказал, на том конце прохода стояли восемь воинов, облаченных в легкую броню. Все держали оружие в боевом положении и неотрывно смотрели на беглецов.

– Простите нас, пожалуйста, – плаксивым голосом выдал Дервуш, опускаясь на одно колено. – Мы эта… не хотели ничего дурного…

Стражники начали осторожно приближаться всей толпой. Один из солдат размотал веревку, готовясь связать пленников. Сеня же не упускал из виду перепачканный синим порошком кулак мальчишки, который тот продолжал прятать за спиной.

– Руки покажи! – скомандовал ему стрелок, выйдя вперед.

– Хорошо, хорошо, – послушно сказал Дервуш и вскинул ладонь.

Он разжал пальцы и сильным выдохом сдул голубую пыль.

Сеня едва успел закрыть глаза, как ярчайшая вспышка озарила все вокруг. Казалось, что этот нестерпимый свет проникает сквозь веки и выжигает сетчатку.

Кто-то громко охнул, послышался звук брошенного на пол оружия. В ту же секунду, чья-то сильная рука схватила Сеню за грудки и потащила прямиком через белое марево.

Окончательно потерявшись в пространстве, Сеня несколько раз натолкнулся на ослепленных солдат и все же вышел из коридора.

– Бежим! – крикнул Дервуш совсем рядом. – Быстрее!

Сеня распахнул веки. Глаза еще жгло от света, перед взором пульсировали радужные пятна, но ориентироваться это почти не мешало.

Они выбежали на тесную лестничную площадку с закругленными стенами. Солнечный свет сюда совсем не проникал, поэтому ступеньки освещались тяжелыми металлическими факелами.

Сеня направился было вниз по лестнице, но Дервуш схватил его за шиворот, словно маленького котенка, и потянул за собой наверх.

– Нам на крышу, – коротко бросил мальчишка. – Это единственный путь, поверь.

Сеня не стал спорить с мастером по побегам из тюрем и запрыгал через ступеньки.

– Задержать! – послышался громкий командирский вопль. – Немедленно!

Внизу началась возня. Тяжело экипированные воины, лязгая латами стали подниматься с нижних этажей. По пути они столкнулись с ополоумевшими от фокуса Дервуша стражниками, и это привело к давке.

Тем временем Дервуш с размаху влетел в деревянную дверь, преграждавшую им путь на крышу. Створка хрустнула, но не поддалась.

– Зараза! – крикнул Сеня, впечатав стопу в затворный механизм.

Этого хватило, чтобы добить замок. Дверь с грохотом отворилась. Ребята в обнимку вылетели наружу.

Теперь они оказались на круглой обзорной площадке с зубчатыми стенами. Неподалеку располагалась деревянная подставка с выложенными на ней длинноствольными ружьями, рядом на раскаленном от солнца камне стоял металлический таз с водой.

– Ложись! – гаркнул Дервуш, стелясь по полу.

Несколько арбалетных болтов прожужжали над Сениной макушкой. Он упал на обтесанные камни и откатился за дверь.

В руке мальчишки тем временем откуда-то появился приплюснутый с боков глиняный сосуд, напоминавший гранату. Дервуш чиркнул его пятаком по земле, и фитиль моментально задымился.

– Побереги-ись! – крикнул он, швыряя бомбочку на лестницу.

Едва граната исчезла в проеме, как Сеня ногой закрыл дверь и, на всякий случай сжался в комок.

Бумкнуло. Из-под щелей повалил густой сизый дым.

Прерывисто дыша, Сеня вскочил на ноги и оглядел стену. Высота оказалась столь приличной, что отсюда открывался прекрасный вид на центральные районы Сивита.

Тюремная башня была возведена на склоне холма, поэтому часть дополнительных построек лежала гораздо ниже. Единственное, что соединяло тюрьму с другими малоэтажными корпусами – это спускающаяся под крутым углом толстая оборонительная стена, длиной около тридцати метров.

– Мы в тупике! – начал паниковать Сеня. – Отсюда нет выхода!

– Не пыли, буказяв! – подмигнул Дервуш. – Прорвемся!

Он предусмотрительно опрокинул стойку с ружьями за борт, схватил таз с водой и вылил его содержимое.

– Карета подана! – сказал он, ставя тазик рядом с наклонной стеной.

– Нет! – отрезал Сеня, сообразив, что он предлагает. – Это самоубийство!

Дервуш указал вниз, на другой конец укреплений, где виднелась сколоченная из досок лебедка с толстым канатом:

– Видишь, там подъемник? Зацепимся за него, и побег удался. Без паники, я так тыщу раз делал!

Сеня вытаращил глаза:

– Я не доверяю карманникам!

– А я не доверяю незнакомцам! – парировал Дервуш.

В этот момент на площадку ворвались закованные в сверкающие латы гвардейцы.

– Стоять!

– Вот блин… – уронил Сеня.

Он быстро прижал к себе Дервуша и скакнул в лоханку. Подпрыгивая на неровностях, тазик ухнул вниз по склону и начал стремительно набирать скорость. С обеих сторон зияла самая настоящая пропасть; все, что могло сохранить ребятам жизнь – это полуметровый гребень стены, выложенный из округлых булыжников. Осознав сей факт, Сеня заорал во всю глотку и вжался задом в вибрирующую по ухабам посудину. Дервуш в ответ дико захохотал, раскинув руки.

Десяток секунд безумного слалома показались вечностью. От ударившего в голову адреналина Сеня едва осознавал, что происходит. Он выставил вперед ладони и приготовился ухватиться за веревку, пропущенную через шарнир подъемника. Таз подпрыгнул на последнем камне и полетел в бездну. Пальцы мертвой хваткой вцепились в канат.

Лебедка скрипнула на петлях и ушла вправо. Под тяжестью тел подшипник закрутился, проматывая веревку, и Сеня с Дервушем ухнули вниз под аккомпанемент собственных воплей.

Совсем близко раздались оружейные выстрелы. Перед глазами пронеслась стая жужжащих арбалетных болтов.

Размотавшись на всю длину, канат заклинил шарнирный барабан. Ребят по инерции увело дальше, за поворот, и понесло вдоль стены, на которой толпились перезаряжавшиеся арбалетчики.

– Прощайте, тартыги! – проорал им Дервуш, махнув рукой.

Когда веревка достигла своего максимального размаха, мальчишка гаркнул Сене в ухо:

– Прыгай!

Трос выскользнул из пальцев и остался где-то высоко вверху. Ветер взвыл в ушах, сердце замерло в груди, а тело заклинило в оцепенении.

Последнее, о чем успел подумать в свободном полете Сеня, так это о том, что высота все еще слишком велика, чтобы остаться в живых при приземлении.

Глава 14

Поняв, что падать придется на соломенную крышу какого-то большого одноэтажного здания, Сеня поджал ноги и зажмурился. Прощаться с жизнью было уже слишком поздно.

Дервуш, летевший первым, спиной пробил преграду и исчез в ворохе сухой травы. Рухнувший следом Сеня сразу понял, что тут что-то не так.

Воздух вокруг оказался вязким, как патока, в лицо ударил теплая упругая волна. Она почти полностью погасила скорость падения, пружиня, словно мягкая невидимая подушка. Сквозь застывшую в пространстве солому, Сеня разглядел и улыбающегося во весь рот хитреца Дервуша.

Проплыв по густому воздуху до середины комнаты, Сеня упал на земляной пол и припечатался к стене. Дервуш оказался более подготовленным – он сделал грациозный боковой переворот и приземлился на обе ноги, словно гимнаст, спрыгнувший с турника.

Волшебный эффект, спасший им жизнь, постепенно улетучивался, и травинки соломы медленно оседали на пол.

– Фух! – жизнерадостно воскликнул мальчишка, размахивая холстяным мешочком. – Все прошло даже интересней, чем я планировал. Хотя я ничего и не планировал…

– Какого… что это было? – с трудом поднимаясь с земли, простонал Сеня.

– Ты о чем? – не понял Дервуш. Потом спохватился, показывая мешочек: – Ах, это! Геронова пыль. Полезная штука. Эта… Пойдем-ка отсюда, пока хозяин амбара не заставил нас чинить ему крышу.

Оглядев закоулок, ребята выскользнули наружу и неспешно пошли вдоль улицы.

– Нас искать не будут? – забеспокоился Сеня.

– Вряд ли, – отмахнулся Дервуш. – Поднимать дежурный полк ради двух мелких воришек никто не станет. Да и после нашего фееричного полета они наверняка считают, что мы уже в лепешку.

Сеня оглянулся на скалы, среди которых в сизой вышине виднелись стены тюремного комплекса. Отсюда разглядеть какое-либо движение невооруженным глазом было невозможно. Сеня невольно поежился, осознав, что падал именно с этой верхотуры.

– А ты эта… молодец, неплохо держишься, – ткнув его локтем в бок, сказал Дервуш. – Обычно после такого приключения начинает мутить и тому подобное.

Сеня надул щеки, глотая вязкую слюну, и недовольно посмотрел на мальчишку.

– Ладно, ладно! – поднял тот руки. – Просто к слову пришлось!

Они вышли на узкий перекресток двух тесных улиц и свернули налево, под тень домов.

Город в этой части оказался куда более спокойным и облагороженным. По длинным тротуарам вышагивали прилично одетые прохожие, дамы в скромных,